Взмах крыльев - Страница 71

К оглавлению

71

Что этот символ анархии для тебя значит?

Ярость. Огненная буря. Правда.

— Свобода, — прошептал Данте.

Глава 24
Преданное доверие

Люсьен закрыл глаза. Со своего места на крыше он уловил запах Миссисипи — холодной воды, мха и тины. Слушал, ожидая, когда Данте коснется их связи, но этого могло больше никогда не случиться. Связь была закрыта, но не разорвана. По крайней мере, пока. Дитя мог не осознавать, что разрушенная связь причинит вред им обоим.

Несмотря на защиту Люсьена, жажда крови и эйфория прорывались к нему через их узы. Песнь хаоса пела для него, как в тот первый раз, на пристани. Он схватился за край крыши, пронзая черепицу когтями. Его когти стали прочнее и толще. Благодаря воображению Создателя.

Мышцы Люсьена перекатывались под кожей. Восстановленная плоть болела. Волосы развевались позади от порывов ветра. Что если Данте изменился, пытаясь спасти его?

Кроме того, другая нить уз неразрывно связывала их: отец и сын; друг и компаньон; Создатель и создание.

Возможно ли вернуть доверие, однажды потеряв его?

Внезапная боль, острая, как битое стекло, прорвалась сквозь связь и прорезала защиту. Люсьен согнулся от боли. Его дитя потеряло сознание, освобождая их обоих.

Застывший образ завладел мыслями Люсьена, словно белое пятно на сетчатке после яркой вспышки — бетонная кабина, мерцающий свет, капающая вода; он передал картинку.

<Llygad>.

<Получил>.

Люсьен боролся с желанием подняться в небо, бился с необходимостью найти Данте, взять его на руки и отнести домой. Его крылья раскрылись и захлопали, но он оставался на крыше, напоминая скованную ночью горгулью. Прислушиваясь.

Выжидая.

* * *

Хэзер зафиксировала второй браслет наручника на ножке стула. Первый был на правом запястье Стёрнса. Она выпрямилась, убирая волосы с глаз.

— В этом нет необходимости, — сказал Стёрнс, — я просто хочу с тобой поговорить.

— Кофе? — спросила она, подходя к кухонной стойке и кофейнику. Аромат кофе, крепкий и темный, наполнил кухню.

Когда она наливала свежесваренный кофе в ту же чашку, из которой пила прошлой ночью, ее горло сжалось. Двадцать четыре часа прошло с тех пор, как она и Данте сидели на кухне и пили кофе с бренди. Разговаривая о серийном убийце, который преследовал его.

И нашел.

Ее мышцы сжались при мысли об Элрое Джордане, растянувшемся на диване в гостиной, а точнее, об убийце, которого она искала в течение трех лет. При мысли о том, как он стоял над ней, пока она спала. Как забрал свой телефон и оставил ее и остальных нетронутыми.

— Сходи к моей машине, возьми папку и посмотри. Ты увидишь, какой Данте монстр.

Хэзер развернулась, хватаясь руками за стойку сзади. Стёрнс поставил стул так, что мог ее видеть. Его лицо побледнело от того, что он увидел в ее глазах.

— Монстр? Я видела монстров сегодня, — сказала она сухим натянутым голосом, — даже двух.

Память о Джее, лежащем в луже собственной крови, ярко горела в ее сознании.

— Данте, может, не человек, но и не монстр. — Она встретила взгляд Стёрнса. — Я бы поставила на это свою жизнь.

— Ты уже это сделала, — сказал Стёрнс, — ты еще не осознала.

Он отвел глаза.

— Я пришел сюда за тобой, Хэзер.

— За мной? Или за Данте?

Стёрнс снова посмотрел на нее, его лицо, покрытое щетиной, было открытым, уставшим.

— За тобой. Ты помечена на уничтожение. Я тоже.

Даже несмотря на то, что она ожидала чего-то плохого, действительно плохого, с тех пор как узнала о сокрытии, услышать такое вслух — все равно что получить пощечину. Подняв чашку, она подошла обратно к столу и села напротив Стёрнса.

— Потому что кто-то хочет защитить СК? Или потому что расследование привело меня к Данте?

Она положила ложку сахара в кофе твердой рукой, хотя чувствовала себя разбитой.

Помечена на уничтожение.

— И то, и другое. Данте — часть того же проекта, который создал СК.

Хэзер резко втянула воздух, будто ее снова ударили в живот. ПРОСНИСЬ С. Кусочки встали по местам, сформировав картину, до чертиков испугавшую ее.

— Как назывался проект? — пробормотала она. — Кто его вел?

— Джоанна Мур.

— Доктор Мур? Ты серьезно?

— Чрезвычайно серьезно. Она в течение многих лет создает социопатов. Для исследований.

Хэзер чувствовала себя так, словно попала в альтернативную реальность: все выглядело так же, но внутри стало тёмным, негативным, полным двойников, противоположных её реальности.

Либо так, либо она заснула и с головой погрузилась в темнейший кошмар.

К сожалению, это не так.

Помешивая кофе, Хэзер мысленно вернулась к ее дням в Академии и вспомнила доктора Мур — высокая харизматичная блондинка, выдающаяся. Ее курсы судебной психологии были всегда интригующими. Контроль над социопатами казался чем-то сверхъестественным. А данные никогда не терялись.

Но выращивать социопатов?

— Она стояла за обманом в Пенсаколе, — сказал Стёрнс. — Ты подошла слишком близко.

Хэзер встретила взгляд Стёрнса. Холодная уверенность протекла через нее, как ледяная река, что замораживала до костей. Он говорил правду.

— Как высоко это уходит?

— Честно, я не знаю, — ответил Стёрнс, качая головой. — Но я думаю, что лучше всего действовать так, будто это идет на самые верха.

Хэзер сделала глоток кофе, ее мысли кружились. Элрой Джордан и Томас Ронин — это Странствующий Киллер. А Данте? Почему одна часть проекта выслеживала другую? Был ли Данте проваленным экспериментом? Помеченный на уничтожение, как она сама? Как Стёрнс?

71